D
А как на речке, что за лесом,
   Gm       A7        Dm
Оплошка вышла, да зазря
        Dm
Мы потопили плот с железом,
        Gm   A7  Dm
А на железе соболя.
        Gm  A7         Dm
Кого винить? Да вроде некого.
      Gm         A7     Dm
Кого казнить? Самих себя.
          Gm    A7        Dm
А коль бежать, так вроде некуда --
         Gm   A7
Кругом Демидова земля.


И без того не лучше каторги
Житье у нас, хоть волком вой.
А тут до смерти биты катами
Да и отправлены в забой.
Не на урок -- на веки-вечные.
Прощайте птахи да гроза.
Мы цепью с тачками повенчаны,
                        Dm
Видать лишь зубы да глаза.

               F        C7
Ой, люли-люли-люшеньки,
         F    A7    Dm
Пропали наши душеньки.

 A7
Да кабы только мы сердечные,
Уж сколь загублено -- не счесть.
И вот прорвались беды вешние
Да норовят плотину снесть.
Пошла беда хлестать по колесу,
В Каштыме-городе мортиры льют.
Вразнос по Каменному поясу
Пошел лихой работный люд.

В Челябе звон, гудит толпа,
Бьют благовест колокола,
Под барабан, под вой рожков
Въезжает Сам Иван Грязнов.

А кто таков, да чей такой?
Да самозванец он и вор,
Да он холоп демидовской
Пустился на обман,
утек да прятался в листве,
Лизал рубцы, душой черствел,
Да в пугачевском воинстве
Он ноне атаман.

Уж он посажен в кресла царские,
Чинит властям крутой допрос.
С народом все добром да ласками --
Ну а с боярами всерьез.
Дурманит головы свобода,
Вершится справедливый суд,
Да жаль укрылся воевода --
Качал бы брюхом на ветру.

В Челябе звон, гудит толпа,
Бьют благовест колокола.
Под барабан, под вой рожков
Справляет суд Иван Грязнов.

А кто таков, да чей такой?
Да долго ль по миру гулял?
Монашка старая с клюкой
Гадает за ручьем,
Гадает, да не ведает,
Что уж Емельку предали.
Кружит в степи над бедами,
Ждет крови воронье.

А как накружатся поганые
Да чрево подлые набьют,
Снега укроют пятна алые,
Да токмо  память не сотрут.
Ох, сколько нам терпенья дадено,
Да много ль времечка пройдет? --
Поднимет Русь с дубьем, с рогатиной
За правду лыковый народ.

Ой, люли-люли-люшеньки,
Не стерпят наши душеньки.